Юный Томми

Малыш робко открыл глазки и радостно уставился на грозовые облака за окном. Остальные дети жалобно скулили от страха в своих кроватках. Он же возбужденно прыгал на одеяльце,  распихивая ногами кучки чужих игрушек,  закономерно оказывающихся у него каждый вечер, хотя воспитатели исправно с утра раздавали их поровну всем малышам. Юный Томми счастливо повизгивал каждый раз, когда слышал очередной удар грома, сопровождающийся яркой вспышкой молнии. Кроха так восторженно и искренне веселился, что естественно привлёк внимание дежурной няньки. Молодая ещё девушка тихонько приблизилась к малышу и, подхватив на руки, стала раздраженно уговаривать его вести себя тише или просто заткнуться. Томми побрыкался минут пять, после чего недовольно поджал пухленькие губки и широко распахнул невинно-голубые глаза и, ткнув пальчиком девушке в грудь, обиженно пролепетал:
- Слусай, зенсина, не месай веселися. Нафиг луки пооткусаю обе. И хватит меня тискать, извласенка!
Бедняжка аж вздрогнула от неожиданности, после чего в шоке уставилась на юное чудо. Медленно опустив его на кровать, укрыла одеяльцем и, извинившись придушенным шепотом, на цыпочках убралась из комнаты. Так начал проявляться мягкий и нежный, отзывчивый, добрый и чуткий характер Тома Риддла.

Юный Люциус

Отец всегда появлялся так: сначала слышался придушенный полушёпот эльфа, отворяющего парадную дверь, потом звон трости красного дерева, отмеряющей каждый его шаг, потом, по мере приближения, шелест очередной безумно дорогой мантии классического покроя, и, наконец, мягкий, но властный голос подтверждал мои надежды.
- Люц, ты опять довёл учителя танцев до слёз, объясняя ошибки в его манере преподавания?
Пусть ни один мускул не дрогнул на твоём лице, но я знаю, ты доволен. Мы – Малфои, и одним этим фактом подтверждаем право на всё самое лучшее и безупречное в этом мире. Находить и высмеивать чужие ошибки и несовершенства, наша привилегия и благородная забава. Раз за разом, день за днём утверждать своё превосходство над другими. Быть представителем высшей знати нелегко, но невероятно увлекательно. Спасибо отцу за то, что раскрыл все прелести жизни достойного представителя нашего семейства.
С каждым новым днём я всё больше становлюсь похож на тебя. Внешность, манера держать себя на людях, проявления наследственной властности, идеальные движения, изящные выражения, покоряющая благородность и надменность в причудливом переплетении. Слишком много для одного человека – норма для любого Малфоя.
И одни мы знаем, как прекрасна и легка наша жизнь за закрытыми дверьми, за стенами родового  поместья.
Сегодня у меня ужасное настроение, всю ночь гремела жуткая гроза, мешая видеть цветные сны. Под утро она утихла, но меня посетил жуткой кошмар и, несмотря на все попытки сдержаться, я расплакался. Отец появился почти сразу, как всегда неслышно, подошёл, присел рядом на кровать и обнял за плечи. Слезы моментально высохли, но плакать не расхотелось.
- Люцы, знаешь, я давно хотел показать тебе одну вещь. Эта реликвия передаётся в нашей семье из поколения в поколение. Использовать её можно только в нашем замке и ни в коем, слышишь, не в коем случае нельзя рассказывать посторонним о её существовании.
От осознания близости новой родовой тайны, и от доверия в уверенном голосе отца я подобрался и даже немного задрожал. Гроза и сон были моментально забыты. Повернувшись к нему лицом, я вопросительно уставился в искрящиеся лукавством глаза. Отец выдержал полную театральной торжественности паузу и вытащил из кармана небольшой золотистый шарик, при каждом движении издающий мягкий, мелодичный звон венских колокольчиков.
- Что это, отец? – я конечно был поращён хрупкостью и красотой предмета в его руке, но никак не мог понять, чем же он является.
Лорд Малфой улыбнулся сыну и кинул шарик на пол, а потом поднялся сам и, раскрыв дверь, со всего размаху пнул ногой бесценную реликвию, отправив в путешествие по бесконечному мраморному коридору.
- Это для тайных семейных забав благородных лордов. – Ответил он уже из коридора.
Я, не веря своим глазам, вскочил с постели и побежал за ним. Всё утро по пустынному замку раздавался звон колокольчиков и беззаботный счастливый смех двух людей. Отца и сына, взрослого и ребёнка, представителя благородного семейства и его достойного наследника.